Сын комиссара “выстрелил” секретными фактами (ФОТО)

Жительница Краматорска Татьяна Редченко, разбирая семейные архивы, нашла две объёмные общие тетради, исписанные каллиграфическим почерком отца. Это оказались свидетельства активного участника строительства социалистического общества в предвоенные и послевоенные годы – сына комиссара, пролившего кровь в гражданскую войну ради победы пролетариата. Человек, разочаровавшийся в коммунистической идеологии в годы её торжества на просторах Союза, изложил в советское время факты, обнародование которых грозило ему уголовным преследованием по политическим мотивам.

Разбомблённая история

– Мой папа, Иван Евлампиевич Троян, не афишировал домашним, о чём писал целых восемь лет. Разве что иногда, под настроение, рассказывал о пережитом в детстве, юности. Было страшно настолько, что во что-то даже не верилось. Особенно – в повествование о голоде в Украине в 32-33 годах, – делится Редченко. – Он тогда взрослым был – учился в Московском институте инженеров железнодорожного транспорта. Это его и спасло от смерти.

Я взглянул на титульный лист. С хорошо сохранившегося снимка на меня смотрел автор – одетый в серую шинель молодой человек в будёновке. Надпись ниже гласила: “1934-й год. Курсант 1-го полка Московской пролетарской стрелковой дивизии”. Вверху чётко выведено: “О прошлом для будущего. Внукам и правнукам посвящаю”. Указаны и годы создания рукописного труда: “Май 1977 – март 1986”.

– Дедушка, Евлампий Андреевич, был первым краснолиманским комиссаром – главой ревкома в 20-х годах, – продолжает Татьяна Ивановна. – Его сын, мой папа, перенёс тяготы гражданской войны, голод, стал очевидцем сталинских репрессий. Как офицер войск путей сообщения, воевал, был ранен в боях за Донбасс, попал в плен к фашистам. До весны 45-го мучился в лагерях смерти в Германии, чудом бежал из расстрельной колонны. Об этом и написал. Причём никому свой труд не показывал, зная, что в 80-е годы за такие мысли могли посадить в тюрьму. Перед смертью в 1998-м, папа, чего-то опасаясь, решил сжечь рукопись. Но я отсоветовала. И он куда-то её спрятал. Лишь недавно я обнаружила эти тетради…

Эту рукопись я показал директору музея Красного Лимана Татьяне Иваненко. По её словам, в городе нет документально подтверждённого отрезка истории с первых лет ХХ века до 43-го года. Все бумаги и снимки того времени исчезли. Последний эшелон, отходящий вглубь территории Союза в июне 41-го, подвергся налёту фашистской авиации. Под разрывами бомб погибли работники исполкома и горкома партии. Пламя уничтожило хронологию города и района, аккуратно сшитую в тысячи архивных папок.

Но история Донбасса сохранилась в разрозненном виде. В послевоенные годы краеведы восстановили всё, что творилось в регионе вплоть до 40-х годов. Но в хрониках нет данных о первом лидере ревкома Трояне.

– Дело в том, что в 36-м дед был репрессирован, – пояснила Татьяна Ивановна. – Как было в те годы? Объявили врагом народа – и нет человека…

Татьяна Редченко с уникальной рукописью.

Татьяна Редченко с уникальной рукописью.

И всё же в семейном фотоальбоме одного из старожилов сохранился столетний групповой снимок, сделанный весной 1913 года. На плотном картоне чётко видны лица работников депо ст. Шухтаново (ныне – Красный Лиман). Ближе к центру сидит, улыбаясь, механик Евлампий Андреевич, переведённый сюда из Бахмута (сейчас – Артёмовск). Через пять лет он станет “товарищем”: наденет кожаную тужурку, накинет на плечо ремень с кобурой маузера. И с жаром возьмётся претворять в жизнь идеи большевизма.

Религия и идеология

“Мысль написать для потомков автобиографию родилась уже в 70-летнем возрасте, – делится автор в предисловии. – Моя жизнь была разнообразной: трудной и интересной. Я решил передать “непричёсанную” правду о минувшем, понимая, что судьбоносное для страны прошлое не станет безразличным для будущего. Правду по-разному толковать нельзя: она – сурова, прямолинейна и всем одинаково понятна”.

Родился автор 30 марта 1907 года в посёлке Ступки – на окраине Бахмута. В 16 лет его отец, оставив сельский труд, стал рабочим по ремонту железнодорожных путей. Когда выучился грамоте, сделался кочегаром, а в 1912-м – квалифицированным паровозным машинистом с окладом в 100 рублей.

“Базары в воскресные дни в Бахмуте были огромными. Мама говорила, что продавцов – в разы больше, чем покупателей. Торговцы уговаривали купить хоть что-нибудь, им были нужны деньги. Промтовары стоили дорого: за хороший костюм надо было отдать стоимость коровы (25 руб.), а за сапоги – как за воз арбузов (3 руб.). А вот продукты – молоко, мясо, жиры, овощи и фрукты продавали за бесценок… Я не вижу в нынешнем Артёмовске ни общительных простодушных людей, ни былых нравов, ни того изобилия, которое было в Бахмуте, ни той свежести воздуха. Все сидят в обставленных мебелью квартирах, смотрят телевизоры. Никому ничего не нужно, – пишет Иван Евлампиевич. – Людей дореволюционной России облагораживала религия. В Библии говорится, что человек человеку – брат, что нельзя творить зла ближнему… Только в зрелом возрасте я понял – лгут коммунисты, что религия – зло. Это коммунистическая идеология сделала людей чёрствыми, нечестными и корыстными”.

Когда он спросил отца: “Зачем ты участвовал в революции, ведь жизнь была нормальной?”, тот смущённо ответил: “В 1917-м я был ещё молодым, меня увлекла жажда перемен. Это теперь я понимаю, что Ленин не во всём был прав. Но если б я мог знать, что партия переродится под Сталина, я не стал бы большевиком”.

Евлампий Троян - первый краснолиманский комиссар.

Евлампий Троян – первый краснолиманский комиссар.

“Железнодорожники в Лимане жили по-разному: у одних – хорошие квартиры, у других – удобные дома, у а третьих… хибарки. Спустя столько десятилетий вижу то же самое: люди трудолюбивые живут достойно, а ленивые – прозябают, – отмечает Троян. – И ещё: в Лимане было два жандарма, и их уважали. Преступности почти не было. Ныне в городе и милиция, и отдел КГБ, и дружинники. Неужели развелось столько нечисти?”

Новая элита жировала в голодную пору

В 20-е годы город раздирал голод, холод, разруха. Бедствия и безвластие обозлили людей, они стали бояться и ненавидеть друг друга. Ревком, возглавляемый отцом Ивана, издавал один строгий приказ за другим, но никто их не исполнял.

“Жили мы, его дети, в голоде и холоде. Мама умерла от болезни, а отец жил для революции. Редко вечером он приходил к нам и приносил угощения: сухарик, варёную картофелину, немного густой каши, кусочек сахару, – описывает Троян. – После коллективизации села прошли десятки лет, свидетелей тех страшных дней уже не осталось. Нынешние деятели партии обманывают новые поколения – дескать, люди сами создавали колхозы. Ложь! Добровольно не пошла бы и десятая доля крестьян. В сёлах отнимали у крестьян скот, свозили их в наспех организованные колхозные дворы. Люди, спасая добро, массово истребляли живность, прятали зерно. Власти называли их “врагами народа” и тысячами без суда и следствия увозили в Сибирь, где они гибли от голода и холода”.

Осенью 31-го, когда Иван учился в МИИТ, к нему подошёл однокурсник – бывший начальник отдела МГБ в одном из сибирских городков. И предложил пропуск на вечер в клуб ГПУ (Троян помогал ему по учёбе, и тот решил отблагодарить).

“Я увидел там столы, ломящиеся от деликатесов: новая элита бесплатно питалась, а в стране был жуткий голод. Затем они разъехались на иномарках по домам… А я на каникулах видел в Красном Лимане полуживых людей, сидящих на солнышке у хат. Мутные их глаза смотрели на меня зло, полагая, что я – очередной стервятник из района, рыскающий в поисках зерна и картошки на продналог. После этого я из убеждённого молодого коммуниста переродился в антикоммуниста, и им являюсь уже полвека, – признаётся Троян. – Мне тяжело на склоне лет говорить такую правду, но я всегда был уверен: лгать – большой грех перед собою и людьми. Я утверждаю, что такой коммунизм, который строили в Советском Союзе, человечеству противопоказан”.

Иван Троян уверяет, что его отец, умерший в 1959-м в возрасте 76 лет от сердечной недостаточности, незадолго до смерти сделал неожиданное признание. Мол, сожалеет, что не послушал в 1917 году тестя, советовавшего: “Не лезь в революцию, ибо она принесёт не свободу и счастье, а горе и разочарование”.

“Со слезами на глазах отец говорил, что ни ему лично, ни народу революция не дала и доли того, что за неё пришлось заплатить, – вспоминал сын комиссара. – И я с ним согласен”.

“Стреляющая” правда

“Рукопись не просто интересна реалистичностью, она – боль, крик души человеческой, – заявил “Донбассу” краматорский краевед Владимир Коцаренко. – Она безжалостно “стреляет” из глубины лет. За лакированной историей минувших десятилетий кроются муки миллионов людей, беззаветно поверивших правящей идеологии. Повествование особенно актуально в наши неспокойные дни. Эту правду нужно знать всем, чтобы избежать трагических ошибок. Революции, под каким бы благим предлогом они ни начинались, несут смерть и разочарования”.
Сергей Маринцев.

Источник : donbass.ua